...Эпопея с похудением накрылась медным тазом, начался аттракцион под названием: «Девять месяцев»...
С болями, кровянкой и угрозой на третьей неделе я была обхамлена районным гинекологом. Под ее вопли: «Это выкидыш будет!» подруга стащила меня с кресла, доволокла до дома и отправила в 9-ю больницу.
В больнице персонал немедленно прозвал меня «колобком», стал лечить, кормить и сюсючить.
Больница находится в Приморском парке победы и после процедур летом можно было выползать на солнышко, где и сидеть в целительном покое...
Было много уколов, много глупых книжек, солнце, парк с наглыми белками и друзья с персиками. Живот стал отрастать, все, что пролезало в рот, считалось пищей, при этом я почти не толстела, (видимо изначальная похудательная идея была благосклонно воспринята организмом). Обитатель живота определился с полом (мальчик), назвался Пряником, начал тихонечко попинываться.
К гинекологу я шла сдаваться как в плен к фашистам. Меня осмотрели, завели все нужные бумаги и стали пугать малопонятными диагнозами с перспективой кесариться на 36 неделе.
Гинеколог ловила меня и лечила ото всего на свете с таким азартом, что я поверила, в то, что беременность – это болезнь, возможно смертельная. Приходя из ЖК я ложилась на кровать и остаток дня страдала... При этом отеков не было совсем, самочувствие относительно нормальное, токсикозик длился с месяц, вес в пределах нормы.
Короче, от врачей я начала прятаться. Чем больше пряталась, тем лучше было настроение и больше свирепели эскулапы. Анализы я, тем не менее сдала, половину они потеряли. Пришлось объяснять, что я не являюсь беспечным сифилитиком, крови и мочи на анализы не жалко, сдам еще раз.
Нескромная история для женщин. Прихожу я после больницы с угрозой к врачу. Она собирается смотреть меня на кресле. Мне жарко, голова покруживается, и вообще с угрозой на кресле?
- Туда-то я залезу, а обратно вы меня снимете?
- Снимем, - говорят, - не волнуйтесь.
Заползаю. Надо сказать, что во мне 85 кило, а районный гинеколог – сухонькая старушка, ростом мне по левую вытачку и медсестричка такая же хрупенькая.
С кресла они меня за ногу тянут, а я боюсь, я в кресло руками вцепилась. Лежу, сохраняю спокойствие. Ну не буду же я здесь до вечера торчать, кто-нибудь, хоть слесарь дядя Вася меня отсюда снимет, а без штанов, ничего, все там будем...
- Обопрись на меня, - говорит старушка
- А вы выдержите? – сомневаюсь я.
- Выдержу, - сопит в ответ.
Ну я и оперлась. Одной рукой на нее, другой на медсестру, всеми 85 килограммами.
Во врачихе что-то хрустнуло, но бабка устояла. Мы все красные, встрепанные. «Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота".
Больше подобных покушений на мою особу не было.
Благодаря природному оптимизму и некоторому легкомыслию общениеc районными докторами удалось сократить до минимума, но неприятный осадок все-таки остался (а, вдруг все, что они говорят, правда!)
Роды
Прежде всего начинаю петь панегирик. Спасибо моей акушерке, Наталье Сергеевне Андреевой, врачу, имя которой не отпечаталось в памяти и моему мужу. Сама бы я не родила. Собственно сама я и не рожала, родили они всей командой, я присутствовала.
6 утра, просыпаюсь, мокро, течет что-то. Позвонила акушерке, она дала команду: «На старт».
Схваток нет, я в полном недоумении, если это роды начались, то больно вроде должно быть, а если нет, то что это?
Очень хотелось есть. Ну понятно, не завтракала. Я косилась на часы, послушно ходила по залу и спрашивала мужа: «Пашка, если до родов еще далеко, в 10.30 кафе откроется, как ты думаешь, есть шанс смотаться туда быстренько поесть, нас отпустят?»
На вопрос о кафе акушерка только вздохнула, есть понятно не пустила, и вдобавок отобрала прихваченный из дому изюм, объяснив, что посреди процесса может затошнить, так что это удовольствие лучше переживать на голодный желудок
Было недоумение: где же обещанная лютая боль? Вон за стеной кто-то воет. А у меня ощущения неприятные, но вполне терпимые.
А схваток–то не было... То есть максимально они длились секунд по 30 минут через 10. Ну не схватки это, а профанация процесса. Гормональный фон, щитовидка... ля-ля-ля три рубля...
Короче, окситоцин мне в вену лили струйно, толку было мало.
Зато я испытала кайф (по-другому не скажешь), какого раньше никогда не знала,... Понимаю теперь, что чувствуют наркоманы. Посредине процесса меня отвели в теплый душик. Сижу я там на стульчике, муж мне спинку и пузико поливает. Хорошо, тепло, ничего не болит совсем...
И я прошу мужа рассказать мне про его родной город, про Алма-Ату. Я вообще в тяжелых ситуациях люблю слушать про Алма-Ату, очень успокаивает...
Он рассказывает... про город в зеленой листве, про яблоки алма-атинский апорт, которые не взвешивают потому что они по килограмму каждое, про горы с нереальными склонами и скользкую сочную траву, которая растет на этих склонах... и про то, что если поскользнешься, нужно цепляться руками, ногами, зубами, рожу попортишь, но жив останешься... и про перевал Чембулак и про Медео... про малознакомых мне котов, ворующих фарш и про суп из степных черепах... Так я и уехала туда, в этот город, в эти горы, в это небо, высоченное вечно синее небо.
Никогда прежде я такого не испытывала и может никогда не испытаю...
Сознание отплыло в Алма-Ату, а тело осталось в больничном душике на попечении мужа. Далее подробности смазываются: тут помню, тут не помню. Ходили, приседали... все как положено, вернее, ходил и приседал меня муж, сама я этого делать очень не хотела...
К тому же отказал дар речи, то есть что мне говорят я слабо, но понимаю, а чтобы ответить требуется запредельное напряжение.
Потом схватка на полпотуги, когда за короткое время надо проделать 4 операции, а меня хватало только на 2, т.е. вдохнуть и потянуться руками...
Потом мне нажали на живот и Пряник вылетел, как пробка из бутылки.
Какой же он был красивый...
Первые дни в роддоме от него так восхитительно пахло. Я старалась сунуть нос ближе к тельцу ребенка и нюхать его, нюхать, нюхать... Потом, когда его принесли домой чудный запах сам собой пропал. Наверное, так пахнут только новорожденные дети в первые дни жизни.
Понятно, что при родах меня порезали и зашили болгарским крестом, но зашили хорошо, уже на второй день я смогла сесть на кровати. Очень странно было ходить, беременной походкой вперевалку пузом вперед невозможно, а как по-другому, я еще не знала. Тельце стало странно легким, я уже отвыкала от такой легкости, когда наверх по лестнице взлетаешь, а не ползешь как морж на берег. Зато был Пряник.
Жизнь моя переменилась.
